Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ

11 июня 1147 года, в то время когда германские пилигримы уже две недели находились в пути, в Париже состоялось торжественное действо, ознаменовавшее финал подготовительной части французской экспедиции. В королевской церкви аббатства Сен-Дени состоялась красочная и многочасовая церемония благословения французского воинства Христова на предстоящий дальний путь и итоговый успех всего мероприятия.

Римский папа отслужил торжественную мессу, вручив по её завершении монарху посох и котомку – главные символы паломника, направляющегося к святым местам Земли Обетованной. Получив публичную и всемерную поддержку понтифика, Людовик VII настолько вошёл в раж, что вознамерился взять с собой в поход Орифламму – священное знамя, принадлежавшее Карлу Великому, основателю Французского государства. Считалось, что Орифламма непременно дарует победу войску в сражении, если идти в бой с этим священным штандартом.

Перед тем, как принять личное благословение «на дальнюю дорожку» от Евгения III, французский король посетил лепрозорий, приняв непосредственное участие в омовении нескольких прокаженных, которым делали перевязки. Этим своим поступком монарх выказал смирение гордыни и готовность к самопожертвованию в ходе предстоящих свершений богоугодных дел. То, что король не заразился проказой, окружающие восприняли как добрый знак и благоволение Господа к предстоящей миссии, возложенной на правителя Франции[1].

Твёрдое намерение оправиться в Утремер вместе с мужем выразила королева Алиенора Аквитанская. Людовик VII не смог ей отказать или переубедить. Разумеется, жена французского государя никогда не путешествовала одна, а потому с собой в дальний и опасный путь королева прихватила женскую свиту – фрейлин, камеристок, служанок, прачек, кухарок и прочих прислужниц. Личный багаж Алиеноры занял не один десяток телег и повозок.

Примеру своей государыни последовали некоторые высокородные придворные и столичные аристократки – наиболее отважные и набожные, а также чрезмерно наивные или склонные к авантюрам. Немалое число истинных рыцарей было возмущено тем, что в боевом походе – мероприятии сугубо мужском будут участвовать представительницы высшего света – избалованные, изнеженные и эксцентричные особы, абсолютно не приспособленные к тяготам и лишениям военно-полевых условий.

Самой известной и высокопоставленной среди именитых мадмуазелей, отправившихся в паломничество вместе с мужьями, была Файдива д’Юзес – супруга Альфонса I Иордана, графа Тулузы и Прованса. Она отправилась на Святую Землю вместе супругом и тремя детьми, возраст которых составлял от 13 до 8 лет. В походе приняла участие и графиня Сибилла Анжуйская – младшая дочь иерусалимского короля Фулька I. Вторым её мужем был Тьерри (Дитрих) Эльзасский, граф Фландрии. Вот и решила графиня вместе с супругом посетить Утремер и свою историческую родину – святой город Иерусалим.

Бывалые моряки до сих пор считают присутствие женщины на корабле (особенно боевом) очень плохой приметой. Точно также опытные средневековые воины и аскеты из числа истинно верующих сочли постоянное пребывание среди походных колонн графинь, баронесс и прочих экзальтированных дворянок предвестником больших неприятностей и всевозможных бед.

Монах-августинец Уильям (Вильям) Ньюбургский – автор известного исторического труда «История Англии» относительно присутствия женского общества среди участников похода оставил красноречивую запись в одной из своих хроник: «…в христианском лагере, где должна царить непорочность, веселились толпы женщин. Это особенно позорило нашу армию»[2].

К пилигримам помимо шумного и пёстрого общества высокородных дам присоединился отряд рыцарей-тамплиеров. Сто братьев из Ордена бедных рыцарей Иерусалимского храма под предводительством великого магистра Эвара де Бара приняли крест, дав священный обет предпринять всё от них зависящее, чтобы освободить Эдессу от присутствия мусульман. Предстоящий поход был для тамплиеров превосходной возможностью заняться одной из своих главных задач – охраной христиан, совершающих паломничество к святым местам Земли Обетованной.

Сколько всего французов и фламандцев покинули свои дома ради предстоящего спасения Эдессы, доподлинно неизвестно. Средневековые западноевропейские хронисты чаще всего сообщают о 70 000 человек[3]. Даже с учётом паломников-простолюдинов данная цифра, как минимум завышена вдвое. В любом случае, французское крестоносное войско, скорее всего, максимально насчитывало 3-4 тысячи всадников (из них 1500-2000 рыцарей, сержантов и тяжёловооружённых кавалеристов), 4-5 тысяч профессиональных воинов – хорошо обученных и полностью экипированных. К этим контингентам в случае крайней необходимости могли присоединиться около 3000 плохо вооруженных и практически незащищенных паломников-простолюдинов.

Выступив из Меца, ставшего местом общего сбора французских крестоносных сил, воинство Людовика VII переправилось через Рейн и двинулось в юго-восточном направлении через Баварию. В Регенсбурге, куда авангард бравых франков прибыл 29 июня, короля ожидал сюрприз. Узнав от германского императора, что следом за ним примерно через месяц к Константинополю двинется многотысячная масса пилигримов из Франции, предусмотрительный Мануил I Комнин заранее выслал своё посольство навстречу Людовику VII.

Посланники базилевса от имени своего самодержца учтиво, соблюдая требуемый дипломатический такт и этикет, поинтересовались о планах и намерениях правителя Франции. Прежде всего, послов интересовали два вопроса: в каком качестве – друга или неприятеля Людовик VII направляется к стенам Константинополя, а также как он поступит с отвоеванными у сельджуков городами, которые принадлежали Византии.

Король ответил, что направляется освобождать Эдессу от сарацинского гнёта, а потому во владения Мануила I и его столицу он намерен прибыть исключительно в качестве друга и союзника. Далее Людовик VII резонно заметил, что города, о которых зашла речь, прежде нужно отбить у мусульман, а уже затем решать их дальнейшую судьбу.

Ответы французского монарха успокоили и удовлетворили любопытство византийских послов. Однако они тут же начали уговаривать и активно склонять короля Франции (всё также учтиво, с положенным пиететом и подобострастием) к тому, чтобы он принёс клятву дружбы и верности Мануилу I Комнину по примеру Конрада III.

Людовик VII отказался давать требуемую от него клятву, честно признавшись, что не понимает её суть и смысл текста. В качестве альтернативы король заявил, что намерен заключить военный и политический союз с правителем Восточной Римской империи против его мусульманских врагов, но только после личной встречи с базилевсом.

Вполне вероятно, что после встречи с французским государем византийские послы сочли его весьма хитрым, осторожным и практичным. Однако на самом деле Людовик VII применительно к меркам своей эпохи был весьма заурядной личностью. Авторитетный британский историк-медиевист Стивен Рансимен характеризует французского короля и его войско предельно лаконично и не слишком патетично (зато вполне реалистично):

«Самому королю было 27 лет. Он славился скорее благочестием, чем сильным характером. Большое влияние на него оказывали жена и брат. К тому же Людовик был неопытным и нерешительным военачальником. В целом его войско было более дисциплинированным и менее своенравным, чем германское, хотя в Вормсе, когда оно пересекало Рейн, имели место беспорядки»[4].

Стоит отдать должное королю Франции и его ближайшим помощникам, которые организовали шествие военных отрядов и колонн паломников таким образом, что владения Венгрии и Византии не поверглись грабежам, мародёрству, поджогам и прочим агрессивным проявлениям произвола и беззакония. Справедливости ради стоит отметить, что французское воинство Христово было не только более дисциплинированным и лучше организованным, но, прежде всего, хорошо обеспеченным провизией.

Впрочем, уже из Адрианополя (современный турецкий город Эдирне) Людовик VII встревожено в одном из писем сообщал аббату Сугерию – официальному регенту Французского королевства об истощении казны, прося его выслать «до востребования» серебряные и золотые монеты на непредвиденные «походно-организационные нужды».

Чрезмерные королевские траты во время Второго крестового похода стали главной и перманентной заботой регента. Французская знать, торговцы и коммерсанты, а также представители простого народа и так изрядно раскошелились, растратились и влезли в долги, собирая средства, необходимые для снаряжения дальней экспедиции.

4 октября 1147 года передовые отряды французских пилигримов увидели вдали захватывающие и поражавшие воображение очертания Константинополя. Людовик VII был встречен у Золотых ворот торжественной делегацией из высокопоставленных столичных византийских чиновников. Короля, его супругу и ближайшее окружение пригласили на высочайшую аудиенцию, которой базилевс удостоил почётных европейских гостей.

Французское войско и рядовые паломники не были допущены в «Царьград». Позже герцоги, графы, виконты, маркизы и бароны, а также знатные рыцари получили возможность посетить Константинополь. При этом каждый высокородный западноевропейский феодал давал слово чести, что будет соблюдать византийские законы и уважительно относиться к местным обычаям.

Правителя Франции, его свиту и ближайшее окружение поселили во дворце Филопатион, который после пребывания там германского императора и его людей, был вычищен, отремонтирован и заново обставлен мебелью. Людовик VII с первых дней пребывания в столице Восточной Римской империи подтвердил свою репутацию набожного и праведного монарха. Сначала он посетил храм Святой Софии, а также прочие святые места Константинополя и его округи. Только после этого король приступил к дипломатической части своего визита.

Увы, но военно-политического союза, о котором Людовик VII говорил византийским послам в Регенсбурге, между высокими договаривающимися сторонами так и не было заключено. Король Франции и император Византии вообще практически ни о чём полезном и конкретном не смогли, не сумели или не захотели договориться.

Причины такого печального нулевого взаимодействия крылись в постоянно усложнявшейся и ухудшавшейся внешнеполитической обстановке. Буквально накануне прибытия к предместьям Константинополя авангарда французских паломников Мануил I Комнин заключил мирный договор с Рукн ад-Дин Месудом – правителем Конийского (Иконийского) султаната.

Согласно положениям этого договора обе стороны обязались не нападать на владения друг друга, а также держать нейтралитет в случае войны одной из держав против третьей силы. Конечно, заключенный в условиях строжайшей секретности договор с могущественным владыкой крайне враждебного крестоносцам мусульманского государства, изрядно подмачивал репутацию базилевса, и как монарха, и как христианина.

С другой стороны, будучи политиком опытным, прозорливым и дальновидным, император Византии предвидел скорое трагическое фиаско экспедиции Конрада III Штауфена. Более того, Мануил I отлично понимал, что Рукн ад-Дин Месуд обязательно узнает, что германские крестоносцы целый месяц проживали в непосредственной близости от Константинополя.

Вполне логично, что конийский султан мог сделать неверный вывод о том, что правители двух империй – Священной Римской и Восточной Римской действовали заодно и сообща. Масштабная война против сельджуков на своих западных границах была совершенно не нужна базилевсу. Его лучшие войска и флот были задействованы в затяжной борьбе против давнего врага – куда более опасного, коварного, непреклонного и беспринципного.

Этим злейшим недругом Византии на протяжении последних лет был Рожер II – основатель и первый официально коронованный правитель Сицилийского королевства. К началу Второго крестового похода под властью его находились Сицилия, вся Южная и значительная часть Центральной Италии, включая Неаполь и Капую.

Рожер II находился в близком родстве с первым князем Антиохийским – Боэмундом Тарентским, его сыном – Боэмундом II и внучкой – принцессой Констанцией. Кроме того, Рожер II приходился близким родственником и другому прославленному участнику Первого крестового похода – Танкреду де Отвилю.

Как известно читателям из предыдущих циклов публикаций, Боэмунд Тарентский и Танкред де Отвиль на протяжении практически всего своего пребывания в Малой Азии и на Ближнем Востоке постоянно, ожесточено и бескомпромиссно конфликтовали с Алексеем I Комниным – царственным дедом Мануила I. Таким образом, затяжная вражда между Византией и Сицилией, периодически выливавшаяся в масштабные боевые действия на суше и море, была для Рожера II не просто борьбой за сферы влияния на просторах Средиземного и Эгейского морей, но и личным – «наследственно-семейным» делом.

Что касается конийского султана, то византийский император первым делом стремился обезопасить западные границы своей империи от вероятных сельджукских вторжений. В своё время Мануил I Комнин предлагал Конраду III заключить союз против Рукн ад-Дин Месуда, но честолюбивый и алчный германский король отказался. Теперь, когда он своими неразумными и провокационными действиями основательно растревожил и раздраконил «осиное сельджукское гнездо», базилевс старался всеми доступными средствами отвести от своих владений крайне нежелательную яростную «ответку» конийского султана.

Когда французским пилигримам стало известно о мирном договоре, заключенном между самодержцем Восточной Римской империи и Рукн ад-Дин Месудом, практически все подданные Людовика VII и особенно его ближнее окружение открыто заговорили о предательстве и измене Мануила I. Напрасно базилевс пытался честно объяснить французскому королю истинную мотивацию своего поступка. Людовик VII не верил словам византийского визави, нарочито демонстрируя осуждение и недовольство.

Бензин в разгорающийся костёр взаимного недоверия и нарастающей конфронтации подливали участившиеся конфликты между паломниками и местными жителями. Провизия у французских пилигримов подходила к концу, очередной денежный транш из Парижа ещё не прибыл. Многие простолюдины, не имея возможности купить еду, стали воровать её или отнимать в близлежащих поселениях и пригородах Константинополя.

Людовик VII самыми строгими мерами пытался бороться против воров, грабителей и мародёров, но напряженность только возрастала. Одо Диогильский (Одон Дейльский) – главный французский летописец событий Второго крестового похода по данному поводу сообщает следующие подробности:

Вскоре в одном из пригородов византийской столицы произошли массовые столкновения между французами и местными жителями. Поводом к кровопролитию послужила ссора фламандского паломника с рыночным торговцем. Пилигрим из Фландрии решил, что его преднамеренно обсчитали, бросившись с мечом в руках на мошенника-коммерсанта. Завязалась потасовка, в которую тут же вмешались французские крестоносцы и подданные базилевса. С обеих сторон были убитые и раненые.

Людовик VII принёс свои официальные извинения императору Византии, строжайше наказав зачинщика драки и наиболее рьяных её участников (несколько французских драчунов и смутьянов были повешены). Однако Мануил I Комнин, воспользовавшись случаем, объявил, что впредь будет бесплатно снабжать зерном королевское воинство только в одном при обязательном выполнении главного условия.

От Людовика VII базилевс потребовал принесения клятвы, аналогичной той, что недавно дал Конрад III. Денег у короля по-прежнему не было, и он дал слово государевой чести, что все города, ранее принадлежавшие Византии и отвоеванные у мусульман французскими крестоносцами, будут переданы под полный контроль Мануила I.

Настойчивое требование принесения клятвы со стороны правителя Восточной Римской империи подданные Людовика VII расценили как наглый шантаж, крайнюю степень непочтительного отношения к королю Франции, а также как очередное доказательство крамольной политики базилевса и его новое предательство.

Вскоре стало известно, что понтифик прислал во французский лагерь своего официального легата – кардинала Гвидо Флорентийского. До этого момента обязанности папского легата исполнял Жофруа де Ла Рош, епископ Лангра. Лишившись главной духовно-административной должности, он стал открыто обвинять в своей отставке Мануила I Комнина. Дескать, треклятый и вероломный базилевс специально скомпрометировал и оболгал кристально честного прелата в глазах Евгения III.

Как и каким образом византийский православный император мог оказать влияние на решение папы, разобиженный и обозленный епископ не объяснял. Зато он и его сторонники ежедневно настойчиво требовали, чтобы Людовик VII как можно скорее объединился с Рожером II. На тот момент сицилийский флот опустошил и ограбил ряд греческих островов, принадлежавших Византийской империи, захватив стратегически важный остров Корфу (Керкиру).

Знаменитые античные греческие города – Коринф и Фивы сицилийские норманны взяли приступом, а затем дочиста разграбили и предали огню. В своей ненависти к базилевсу Рожер II зашёл слишком далеко. Он заключил военный союз против Византии с халифом Аль-Хафизом Лидиниллахом[6] – правителем фатимидского Египта.

Жофруа де Ла Рош предлагал своему королю без промедления объединиться с Рожером II и взять Константинополь в осаду. Епископ, чьей главной и святой обязанностью было нести в народ слово Божие, вселенское добро и гуманистические принципы человеколюбия, одержимо призывал Людовика VII и его приближенных взять приступом столицу Византии.

Презрев одну из главных христианских заповедей – «Не убий», Жофруа возомнил себя великим стратегом и опытнейшим экспертом по части фортификации. С важным и напыщенным видом оголтелый святоша всерьёз рассуждал на королевском совете, как лучше и быстрее овладеть Константинополем. Подробности этих оперативно-тактических задумок епископа Лангра зафиксировал в своей хронике уже упоминавшийся в сегодняшней публикации Одо Диогильский:

«Он [Жофруа де Ла Рош] указывал на то, что стены [Константинополя] ветхи и передняя их часть разваливалась на наших глазах; что народ [византийский] презрен и бессилен и что можно без особого труда отвести каналы и лишить жителей пресной воды. Этот человек весьма мудрый и святых нравов, прибавлял, что по взятии этого города нам не придется нападать на другие города, которые сами подчинятся тому, кто владеет столицей [Византийской империи]. Далее он заметил, что такой поступок может быть противен христианству не на деле, а только по названию, ибо несколько лет тому назад император вместо того, чтобы помогать христианам, пошел [войной] на князя Антиохии»[7].

К чести Людовика VII, он категорически отверг план воинствующего епископа, твёрдо заявив, что отправился в паломничество для отвоевания Эдессы и посещения святынь иерусалимских, а не для того, чтобы сражаться против христиан. Король напомнил, что грехи может смыть только кровь нечестивых сарацин, но никак не убийство христиан, даже если их православная вера отличается от католических догм.

Тем временем, Мануил I Комнин нашёл эффективный способ избавиться от опостылевшего ему присутствия французских пилигримов. Император пошёл на заведомый обман. Получив известия о том, что германская экспедиция потерпела полнейшее фиаско – предсказуемое, позорное и разгромное, базилевс сообщил Людовику VII вести диаметрально противоположные.

Мануил I поведал о том, что воинство Конрада III одержало великую победу над сельджуками, уничтожив 14 000 мусульманских воинов. Также правитель византийский рассказал, что немецкие крестоносцы с лёгкостью захватили несколько мусульманских городов, взяв в них богатую добычу и ценные трофеи. Тонкий расчёт императора на дезинформацию сработал превосходно, особенно в той части, которая касалась возможности «халявного» обогащения.

Позабыв о своей недавней неприязни к ромеям, крестоносцы всех рангов и мастей стали настойчиво требовать от своего государя, чтобы тот поскорее повёл их вперёд. Как и их немецкие соратники, французские пилигримы не желали делиться потенциальной добычей с союзниками. Воинство Людовика VII рассчитывало в первую очередь ограбить те сельджукские города, до которых ещё не добрались отряды Конрада III.

Королю Франции ничего иного не оставалось, как повести своих подданных, охваченных всеобщим приступом «золотой лихорадки» и неутолимой жаждой наживы, вглубь неизведанных и абсолютно незнакомых просторов Малой Азии. В последних числах октября 1147 года французское воинство, сопровождаемое толпами паломников-простолюдинов, к величайшей радости Мануила I Комнина и огромному облегчению жителей Константинополя, перебралось на восточный (азиатский) берег Босфора, а затем тронулось по направлению к Никее.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

[1] - инкубационный период лепры (болезни Хансена) в большинстве случаев составляет от 3 до 5 лет, крайне редко он уменьшается до 6-8 месяцев или растягивается на десятилетия. По этой причине Людовик VII никак не мог обнаружить на себе симптомы болезни, даже если бы инфицирование состоялось при контакте с одним из больных.

[2] - Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 282.

[3] - Куглер Б. История крестовых походов. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 174;

- Успенский Ф. И. История Крестовых походов. – СПб.: Евразия, 2000. С. 105.

[4] - Рансимен С. Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток / Пер. с англ. А. Б. Давыдовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 266.

[5] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство „Полигон“»; – М.: ООО «Издательство „АСТ“», 2001. С. 284.

[6] - полностью его имя в арабской транскрипции звучит следующим образом – Абуль-Маймун Абдул-Маджид ибн Мухаммад аль-Хафиз Лидиниллах.

[7] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство „Полигон“»; – М.: ООО «Издательство „АСТ“», 2001. С. 284-285.

Бернгард фон Куглер (1837-1898) – ведущий немецкий историк, профессор, специализировавшийся по изучению эпохи Крестовых походов. Его фундаментальный труд – «История крестовых походов» был впервые опубликован в 1875 году. Однако и сегодня эта книга считается среди историков-медиевистов одной из лучших обобщающих работ о крестовых походах.

Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826-1911) – русский историк и публицист, экстраординарный профессор всеобщей истории Санкт-Петербургского университета. Основные темы исторических работ Стасюлевича – Древняя Греция и Западная Европа в эпоху Средневековья. В 1863-1865 годах Михаил Матвеевич издал трёхтомный фундаментальный труд «История средних веков, в её источниках и современных писателях».

Фёдор Иванович Успенский(1845-1928) – известный российский и советский историк, антрополог, археолог, философ, преподаватель, академик АН СССР, специалист по истории Византии и Средневековья, автор фундаментального трёхтомного труда «История Византийской империи», а также «Истории крестовых походов» – первого в России исторического исследования, посвящённого данной тематике.

Джеймс Кокран Стивенсон Рансимен (1903-2000) – известный британский историк-медиевист, византинист. Профессор истории, доктор философских наук, член-корреспондент Британской академии и Американской академии медиевистики, профессор византийского искусства Стамбульского университета. Автор трёх десятков книг, посвященных истории Византии и эпохе Крестовых походов. Главный его фундаментальный труд – трёхтомная «История крестовых походов».

Грановский Александр Владимирович (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов. Одним из наиболее известных его фундаментальных трудов является подробнейший и исторически достоверный двухтомный труд «Крестовые походы».

Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.

Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.

Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!

ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)